Внимание! Автор вербально разосрался! Слишком многа букафф! В конце есть тезис всего написанного.
Вечное противостояние народа и
обособленной кучки индивидуалов
заключается как раз в этом.
Есть пара непохожих
заготовок, которые своими
уникальными чертами никак
не хотят вписываться
в общий механизм. Впоследствии
большинством они отвергаются
во имя продуктивности.
Ведь зачем бракованная .
деталь Но эти,
кажущиеся бракованными, детали
в реальности оказываются
предвестниками модернизации.
Человечество — это гиперкоммуникативный вид, то есть все помыслы отдельного индивида всегда основаны на желании соответствовать ожиданиям своей группы, общности, компании. Любые действия, планируемые нами, проходят через сито морально- этических норм и общественных устоев. Благодаря этому, мы соответствуем высокому статусу существа разумного, заглушившего примитивные, звериные позывы своего естества; ступившего на следующую ступень развития, возвышающую нас перед окружающим природным многообразием; существа, претендующего на эталон гармоничного природного создания; наилучший образец трудов матери всего живого. Нам приятно нежить в своей мудрой голове мысль, что мы превзошли ожидания создательницы и теперь являемся лучшим способом применения органического материала — просто шедевром из плоти.
В действительности такие вот вольнодумства рождаются от надобности повышать самооценку. Самооценка — это наш стержень, духовный скелет, на котором держится наше желание продолжать этот вынужденный путь от колыбели до могилы. Ещё мы ведь стайные животные и поэтому у нас имеется иерархия — система ранжирования статусов. И в каждом заложен стимул свой ранг поднять или хотя бы сымитировать его высокий уровень перед другими.
И все эти догадки рождали во мне кучу несогласованностей:
— Почему некоторые сторонятся общества и добровольно обрекают себя на затворничество?
— Почему при такой любви к ближним и способности к эмпатии , имеют место проявления настоящего зверства?
— Почему человек вообще способен при относительном здравии ограничить отпущенный ему срок, прервав своё пребывание среди живых, поддашись тлетворным мыслям?
— Откуда берётся жестокость к детям, если мы всю жизнь нежим маленьких зверят, как должны бы лелеять своё дитя?
Объединяя эти вопросы и приводя их к единому знаменателю, общая загадка была такова: почему имеет место противоречие в инстинктивно обусловленном поведении.
_________________________________
Для начала я приведу восхитительную цитату, прекрасно объясняющую необходимость уединения и последствия игнорирования потребности время от времени закрываться в своём мирке:
"Когда у человека нет личного пространства, он оскотинивается. Это касается детей, вынужденных жить в одной комнате, пар, которые живут в одной комнате с ребёнком. Отсутствие личного пространства чаще приводит к стрессу. У человека размываются рамки и границы. И так во всём. Когда нет своих границ - значит, легко можешь нарушать и чужие. Например, лезть с непрошенными советами и наставлениями, учить жить других, говорить что надо делать, а что не надо. Вместо того, чтобы урегулировать неурядицы в своей жизни, они с видом опытных людей поучают других. Озлобленные, несчастные и вечно уставшие."
А вот теперь издалека начну вводить в суть фундаментальной идеи этого поста.
Есть, значит, человеческий конвейер. Он производит однотипные заготовки, которые шлифуются воспитанием и постепенным вниканием в мироустройство, превращаясь таким образом в детали. Детали, как водится в надлежаще организованном производстве, должны быть однотипны и идентичны, чтобы впоследствии оказаться работоспособным и эффективным элементом рабочего узла. Вот и штампуются предприятием под названием "Организованное общество" заготовки, похожие друг на дружку. Но, как и в любом производственном процессе, случаются у нашего предприятия производственнные издержки и прочие вредоносные казусы. Они отражаются на продукции.
Среди однотипных заготовок получаются бракованные.
Только вот я сейчас говорю не о типичном заводе, а о человекопроизводящей артели, поэтому бракованные заготовки в этом случае просто отражают всё богатство вариативности конфигураций производимого продукта. Они не подлежат утилизации, а, благодаря своим причудливым отличиям, при грамотном подходе способны образовать собой абсолютно новое устройство или его часть. Они становятся новаторским базисом, предвестниками модернизации.
Да вот только предприятие задвигает эти бракованные детали подальше или пытается перезапустить цикл их производства, путём хитрых манипуляций. Исправить хочет их, проще говоря, только инструментами, неприспособленными для этого. Деталька вытачивалась филигранно умелым мастером, а тут её путём примененения грубой силы и топорного подхода корёжат, надеясь сваять подобие образца.
А вот деталька... Либо гнётся и не подлежит формовке, либо поддаётся, либо становится наглядной демонстрацией последствий нарушения техники безопасности для нерадивого рабочего.
Теперь попытаюсь проиллюстрировать это, низведя с высот примеров метафоричной словесности до наглядного примера. В этом мне поможет мой верный экземплификант Василий Васильев.
Вася родился в семье типичных пролов (так в романе Джорджа Оруэлла "1984" звался низший социальный класс — пролетариат). Он с ранних годов относился с принебрежением к типичным проявлениям быта своей семьи: разговорам на незатейливые темы, хакрактерные для ограниченного обывательского круга, вечному нытью и проклинанию власти, трепетным отношением к глашатаю важных вестей — мсье Телевизору. Также, Васю очень уж повергало в уныние времяприпровождение своих сверстников. Вася раздражал семейство излишне высокопарными вопросами и оторванными от реальности размышлениями. Не хотел, значит, Василий пиво пить с мужиками около гаража, судача на автомобильную тематику и с роднёй время проводить не хотел, наперебой выслушивая от знакомых свежие сплетни о перипетиях в личной жизни семейного друга Вадимыча, или споря о разновидностях мебели для жилища.
Ждали от Васи, что пойдёт он по стопам отца и станет мастером в той сфере, где батя рабочим прозябал длительное время без перспектив карьерного роста, потому что каждый раз слал по матери своего непосредственного начальника, когда тот с претензией подходил к Васиному отцу.
Но Вася нагляделся в книжках другой жизни и мечтал податься в творческую сферу, которая презиралась Васиным окружением и считалась паразитарным способом занятости.
А там два пути у Васеньки: забитый осуждающими взглядами и речами своего круга, он послушно шёл по стопам родни, сожалея о неверном пути, глуша по выходным горькую водицу и проклиная судьбу - злодейку.
Или воодушевлённый идет решительно мой герой мелкими шажками к вожделенной пристани своих грёз, игнорируя увещевания родни и знакомых: "куда ты лезешь, мы ж тебе добра желаем, что ж ты нас не слушаешь?! Сдалась тебе эта лабусня неимоверная, щегол! Делом бы лучше занялся, нерадивый ты наш!"
______________________________
Вот ведь оказия какая выходит — мы находимся под вечным давлением общества. Это и вызывает усталость от рядом присутствующих. Уединение нужно, чтобы сепарировать личные уникальные особенности и те ограничения, которые вносит социум своим вечным давлением исподволь, призванным втиснуть в рамки своих представлений. Социум вынуждает нас следовать его ожиданиям, чтобы мы, трудясь, как самоотверженная путана, отдающая себя без остатка платёжеспособному клиенту, меняли себя, потакая капризам большинства.
Обществу, как замысловатому механизму, нужны эффективные компоненты, чтобы правильно функционировать. А всякие заковыристые исключения в виде неверно обработанных деталей он отвергает или пытается подкорректировать.
А каково же уникумам?
Необычайно тяжко.
Ведь в грёзах, любой индивид уникален и мнит он себя совсем не в той стезе, что готовят ему нависшие над его персоной дамокловым мечом ожидания и планы социума относительно его тушки.
Те самые бракованные заготовки отличаются на готовые к модернизации и безнадёжно испорченные.То есть, как люди, уникумы, оторванные от социума, делятся на желающих развития и закостенелых консерваторов. А примативность обуславливает желание и нежелание развития.
Примативность — это главенствование в помыслах инстинктивных программ. В человеке наличествует в большей, либо меньшей пропорции относительно разумных мотиваций в поведении.
Высокая примативность, которой удастаивается негодный образец заготовки для общества, при давлении на себя и применении грубых методов формовки своей поверхности, выпускает из себя подколодную зверюку и бедное человечье стадо получает волка, рвущего без жалости и, возможно, изуверски потрошащего бедных овечек.
Ещё интереснее обстоит дело с перверсиями — всякими сексуальными девиациями. Когда приходит зов плоти, наш высокоприматиный индивидуум, не зная особенностей выбора, которыми руководствуются обладательницы вожделенного тела, не может найти себе подходящий образец для спаривания. Или ещё интереснее: находит неприглядную мадам, ведь сзади всё подгоняют, дружески подтрунивая: "Ну чо, Васьк, бабёнку нашёл чо ли? Пора бы".
А Васька, чтобы не прослыть нелюдимом и не быть, упаси боже, высмеянным среди мужиков, быстренько справляет свадебку с первой согласной соискательницей фаты на свою голову. А потом страдает, ведь ту дьяволицу, которую он хотел бы укротить, он примативный очень, а следовательно, в постели страстный до жути, так и не повстречал.
Ну или он вообще не может с барышнями контактировать, а позыв-то не желает оправданий невозможности реализации принимать и буянит. Вот наш Вася и загорается страстью к более сговорчивым особям: детишкам или, о ужас, к не совсем дышащим образцам человека. С детьми также может быть нереализована властность, хочется ими понукать, приказывать, повелевать ими, потому что мать деспотична излишне была, например.
Ну со всякими маньячими извращениями пусть разбираются сексопатологи, а мне предстоит немножко смягчить ранний ужас описанного, приведя в качестве образца низкопримативного товарища.
Но для начала раскрою демонстративную особенность характера барышень. Многие ведь и сами не осознают, каким колоссальным значением они наделяют внешний лоск, которым щедро приукрашивают свои поступки.
Взять хотя бы манеру целоваться и всячески "мимимисничать" с возлюбленным на людях — это ж просто твёрдое заявление с гримасой неоспоримости на милом личике "О! Смотрите, какого отхватила! Завидуйте, девахи".
Сие не возбраняется и юношам совершать, чем они и пользуются.
А те самые мамашки, бросающие своих дитяток — это дамы, доведённые до исступления ожиданиями всех вокруг, что твердят "ты ж мать! Пора уж, бл...дь!"
Выполняет она свою природную функцию, да вот только не по своему хотению, а по заявкам, так сказать, убеждающих.
А жёсткое обращение с детьми не всегда объясняется причудами воспитания, иногда это злоба на малыша, который ведёт себя не подобающе чаяниям родительницы. В её ж понимании она — идеальная мать, её ребёнок должен быть шёлковым и безукоризненно послушным, чтобы она оправдала перед всеми свой статус образцово - показательной мамаши.
А самой гулять хотелось, а не обременять себя сопливо - крикливым счастьем.
Возвращаюсь к своему герою, который согласно повествованию, оказывается низкопримативным.
Предположим, наш Вася способен взять под уздцы зверя внутри себя и усмирить его в большинстве случаев. Тогда укротитель хищника внутри становится на путь интеллектуально обогащающегося пассионария: обучается, чтобы, узнав новое, путём некоторых манипуляций, двинуть вперёд науку или технический прогресс. Ему не нужны авторитеты, в Бога он не верит, а над брызжащими слюной религиозными фанатиками или особо убеждёнными в непогрешимости своего верования, адептами смеётся втихую. Естественно, и общественные ожидания ему нет нужды оправдывать, у него свой особенный путь. А путь этот завершается оглушительной победой на научном фронте или на поприще художественного творчества.
А всё благодаря описанной стариной Фрейдом сублимации — переключению энергии, генерируемой сексуальными позывами, чтобы найти партнёра для случки, на познавательную деятельность.
А вообще высокая примативность представляет широкий спектр отклонений, явившихся следствием давления общества: тут и ударение в религию ярого атеиста, и маниакально - депрессивные синдромы ранее невозмутимого флегматика или неунывающего весельчака, ну и как апофеоз — преступные связи, с последующим погружением в омут криминального угара.
Конечно, человечество, как гиперкоммуникативный вид, держится благодаря силе тяготения друг к другу, но вот незадача: отдельному гражданину всегда хочется быть в той группе, которая предоставляет наиболее комфортные условия. Тут уместно вспомнить ту самую, превозносимую барышнями ЛЯБОФФЬ, которая удерживает пары вместе длительное время. А ведь эта самая любовь на деле просто крепкая эмоциональная связь, сформированная
временем, от романтических моментов умчавшейся юности там и следа не осталось.
Вот и индивиду комфортно там, где любят и ждут, принимают таким, какой есть — в группе, с членами которой скрепляют глубокие эмпативные узы — высокая эмоциональная зависимость от оценки, доверие и малая конфликтная предрасположенность.
Да вот только общество — это настолько буйная комбинация экземпляров человечьего разнообразия, что в этой пёстрой толпе найти угождающие своему вкусу цвета ой как тяжело, да ещё и твой цвет чересчур аляпистым или наоборот излишне бледным считают и перекрасить норовят.
_________________________
Максимально упрощая и приводя вышенаписанное в приемлемый для понимания вид, вывожу лейтмотив моих словесных потуг: на нас постоянно давит общество, чтобы мы соответствовали его ожиданиям. Только это давление очень неприятно для нас, мы же свободные личности. Вот и приводит это недовольство к неврозам, делая маньяков, извращенцев и прочих нелицеприятных личностей из тех, кто не поддаётся давлению общества, но иногда из них получаются талантливые деятели.
Всё зависит от того, как сильно в каждом из таких животное начало.
А те, кто поддаются давлению социума — ругаются на судьбу и проклинают жизнь свою, как герой советского мультика, что пел:
Ах! Жизнь моя — жестянка
Да ну её в болото!
Живу я как поганка...
А мне летать,
а мне лета-а-а-а-ть,
а мне летать охота.
Жизненная #паста #луркопаб #lm
